Борьба за доброе и прекрасное нередко означает борьбу против злого, уродливого. В кинематографе эти функции чаще всего берёт на себя комедия.

В 1975 году режиссёр Эльдар Рязанов в содружестве с драматургом Эмилем Брагинским создали живой и добрый телевизионный фильм — двухсерийную комедию «Ирония судьбы, или С лёгким паром!». Впервые этот фильм был показан в СССР первого января 1976 года в 17:45 по первой программе Центрального телевидения. Аудитория первого показа оценивается, примерно, в сто миллионов зрителей. Уже седьмого февраля, по многочисленным просьбам, «Иронию судьбы» показывали повторно. В 1977 году картина удостоилась Государственной премии СССР. До 1978 года этот фильм посмотрели по ТВ более 250 миллионов человек; в сокращённом формате «Ирония судьбы» шла практически во всех кинотеатрах, и в таком виде её посмотрели свыше семи миллионов зрителей разных возрастов.

Фильм давно признан «золотой классикой» советского кинематографа, поэтому на истории его создания стоит остановиться немного подробнее. Картина является авторской экранизацией пьесы Эмиля Брагинского и Эльдара Рязанова — «С лёгким паром! или Однажды в новогоднюю ночь...» (отсюда, собственно, и позаимствована вторая часть названия телефильма). Пьеса родилась в 1960 году и к моменту постановки киноверсии с успехом шла в нескольких театрах по всему Советскому Союзу. В основном, её сюжет совпадает с фильмом.

Осенью 1975 года, незадолго до официальной телевизионной премьеры, фильм посмотрели телезрители Грузии в рамках программы Всесоюзного фестиваля телевизионных фильмов (Тбилиси), на котором картина заняла первое место. С «Иронии судьбы» в творчестве Рязанова начался период фильмов, в которых тонко соединяются комическое и серьёзное. Такие фильмы приближаются к мелодраме и даже к трагикомедии (предшественник этого периода, по мнению самого режиссёра, — «Берегись автомобиля» с Иннокентием Смоктуновским и Олегом Ефремовым в главных ролях).

Фильм начинается с сатирической мультипликационной заставки о создании и повсеместном распространении так называемых типовых проектов, формирующих однообразную застройку в различных городах страны. В 1981 году на XXVI съезде КПСС Леонид Брежнев в своём отчётном докладе неожиданно для всех упомянул «Иронию судьбы» именно в этом контексте: «... Не надо объяснять, как важно, чтобы всё окружающее нас несло на себе печать красоты, хорошего вкуса. Олимпийские объекты и некоторые жилые кварталы Москвы, возрождённые жемчужины прошлого и новые архитектурные ансамбли Ленинграда, новостройки Алма-Аты, Вильнюса, Навои, других городов — это наша гордость. И всё же градостроительство в целом нуждается в большей художественной выразительности и разнообразии. Чтобы не получалось, как в истории с героем фильма, который, попав по иронии судьбы в другой город, не сумел там отличить ни дом, ни квартиру от своей собственной. (Оживление в зале, аплодисменты)...»

Не менее удачным получился и «Служебный роман» (1977 г.), и особенно — «Гараж» (1979 г.), сатирическая трагикомедия, в основу сценария которой легла реальная история. Речь идёт о собрании гаражно-строительного кооператива «Мосфильма», участником которого был сам Эльдар Рязанов. В связи со строительством трассы, которая, неожиданно для всех, должна была пройти по территории, выделенной ранее под строительство гаражей, решался вопрос об исключении нескольких «лишних» пайщиков. Парадоксальное, грубо карикатурное поведение коллег глубоко поразило Рязанова и навело на мысль о написании сценария на основе произошедших событий. Так что строительство трассы, принудительное исключение части пайщиков, непорядочное поведение людей в сложившейся чрезвычайной ситуации — всё это было на самом деле...

— Да что мы её боимся, эту курицу?! Пусть кудахчет! Только покороче!

— Товарищи! Мы с вами работаем в институте, который занимается охраной животных. А человек — это тоже животное. Его тоже надо охранять. Да. Человека надо охранять от человека. От жадности, которая нас съедает. От желания захватить, захапать... Товарищи! Мы поступаем низко... И это мягко сказано. Мы — подлецы. Вы только подумайте: никто, ни один человек из тех, кого не тронули — а нас здесь двадцать восемь! — не выступил против нечистоплотности правления. Правление, конечно, выбрало четверых самых беззащитных из нас. И вы только подумайте: речь-то идёт не об угрозе жизни, не о свободе, не о детях, не о сохранении работы!.. Речь идёт о каком-то ящике, в котором можно хранить груду штампованного железа! — плачет от возмущения и обиды пайщица Елена Малаева (Лия Ахеджакова), догадавшаяся запереть входную дверь и тем самым заставить коллектив пайщиков пересмотреть свои первоначальные позиции.

Действие картины происходит в вымышленном научно-исследовательском институте, занимающемся «охраной животных от окружающей среды». Сотрудники института организовали гаражно-строительный кооператив с красноречивым названием «Фауна», и весь сюжет фильма посвящён затянувшемуся заседанию членов кооператива. На повестке дня сложный вопрос: по территории, где идёт строительство, должно пройти скоростное шоссе, а это значит, что количество гаражей нужно сократить на четыре бокса. На заседании пайщиков предстоит выбрать этих самых четырёх «крайних». Но выбора, в общем-то, и нет — правление кооператива (замдиректора института Аникеева и ветеринар института Сидорин) уже составило список, который собранию надо лишь утвердить.

Голосование «списком» прошло бы гладко, и больной вопрос удалось бы решить тихо, если бы не активное встречное сопротивление ущемлённых и не искренняя речь Елены Павловны Малаевой. Она решила, что, по справедливости, надо бы всем вместе обсудить каждого пайщика в отдельности и потом уж решить, кто достоин исключения. По своему характеру Малаева — далеко не самая смелая и решительная женщина, беззащитная мать-одиночка, нечто вроде придорожного цветка, на который всякий может наступить и сломать на корню (натуру Малаевой недвусмысленно отражает её детская беленькая блузочка в жёлтых одуванчиках). Но очевидная несправедливость правления кооператива, политика соглашательства основной части пайщиков, забурлившее на поверхности хамство заставляют её броситься на защиту обиженных.

Обстановка понемногу накаляется. Заседание проходит в залах зоологического музея, и участники собрания всё больше и больше напоминают представленных в экспозиции животных: шумных обезьян, твердолобых муфлонов, разъярённых медведей, злых диких кабанов, коварных лис и волков. Разбирательство с деятельностью правления приводит к тому, что на свет выходят всякие неприглядные факты. В состав кооператива, помимо тех, кто не является сотрудником института, но за кого голосовали на общем собрании пайщиков, были приняты «блатные» — люди, ставшие пайщиками за взятку или по протекции. Это директор продовольственного рынка Кушакова и сын крупного чиновника Милосердова, поддерживающего стройку «сверху». «Блатные» и четвёрка несправедливо исключённых не собираются сдавать позиции, требуя свои гаражи. Члены кооператива в общей перепалке скатываются до трамвайных оскорблений, хамских заключений о чужой личной жизни и моральных качествах, в чём более всего преуспевают заместитель директора института Лидия Аникеева, председатель правления Валентин Сидорин, опытная «рыночница» Кушакова и примкнувший к ним научный сотрудник института Карпухин, ибо он, по его собственному утверждению, человек «из большинства», на которых обычно «всё держится». Дело чуть не доходит до драки «стенка на стенку». Собрание затягивается далеко за полночь...

— Товарищи, товарищи! Я сейчас работаю над проблемой поведения животных в условиях повышенной опасности. Так вот животные — не уничтожают себе подобных. Тигр не ест тигра, медведь не пожирает медведя, а заяц не уничтожает зайца. Ну, вот, например, если раненный кит не может всплыть на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, другие киты как бы подплывают под него и выносят его наверх... Да мы же с вами здесь топим друг друга, товарищи! — не выдержав, кричит один из пайщиков (Борислав Брондуков), которому собравшиеся уже приклеили кличку «жених», потому что он приехал на заседание прямо из ЗАГСа.

Схватку врукопашную удаётся предотвратить, присутствующие кое-как утихомириваются. Решают всё-таки исключить из числа пайщиков двух «блатных», на что сын Милосердова благородно соглашается, а Кушакова, разразившись новым взрывом базарного хамства, заявляет о своём намерении способствовать сносу гаражей и демонстративно покидает заседание. Вопрос окончательно решается при помощи простой жеребьёвки. В результате, бумажка с «чёрным крестиком» достаётся безобидному заведующему отделом насекомых, проспавшему всё заседание на боку у чучела бегемота. Что поделаешь: даже в мире животных не всегда бывает выгодно впадать в спячку, а уж в мире людей — и подавно...

По мнениям киноведов, с 1960-х годов окрепло и похорошело творчество Георгия Данелии. Начав вместе с режиссёром Игорем Таланкиным лирическим фильмом «Серёжа» по одноимённой повести Веры Пановой (1960 г.), создав бытовую драму «Путь к причалу» по известному произведению Виктора Конецкого (1962 г.), Данелия после лирической зарисовки «Я шагаю по Москве» (1964 г.) укрепился на комедийном поприще. Хотя сам режиссёр упорно заявлял, что вовсе не намеревался делать смешные фильмы, а просто воплощал на экране некоторые жизненные наблюдения и личные соображения, его «просто фильмы» — именно комедии. Комедии тонкие, содержательные, душевные, порой остросатирические (как, например, направленная против показухи и очковтирательства «33»), порой нежные и добродушные (как «Мимино»), порой неожиданно, но закономерно сочетающие юмор и трагедию, как «Не горюй!».

— Слушай, женись на этой Мери! Прекрасный загородный дом, во-от такие глаза!..

— Только мы, грузины, можем камни грызть!..

— Канфэтку хочешь? — Хочу. — А нэту...

— Тому, кто бредёт дорогой жизни, Бог даровал способность к забвению. Оно медленно следует по пятам за смертью и стирает оставленные ею следы...

«У меня в жизни было два потрясения. Первое — это я сам, и о нём я снял «Не горюй!» — сказал однажды Георгий Данелия, грузин, постоянно живущий в Москве. Он взял сюжет романа французского писателя Клода Тилье «Мой дядя Бенджамен» и с помощью драматурга Резо Габриадзе перенёс его в Грузию XIX века. И трагикомические ситуации вдруг засверкали таким поистине народным, национальным обаянием, артисты Софико Чиаурели, Вахтанг Кикабидзе, Евгений Леонов, Серго Закариадзе и другие сыграли так глубоко и человечно, так серьёзно и вместе с тем смешно, что «Не горюй!» (1969 г.) стала едва ли не лучшей советской комедией 1970-х годов, а цитаты из фильма сразу же пошли в народ.

— Клянусь Варлаамом! — Ва! Почему мной?! Кроме меня, никого нету, что ли?!..

— Православные, где тут Кутаис?

— Я даже не знаю, как предложить такое потомку дворянского рода, кавалеру орденов с бантиками и без бантиков...

Георгий Данелия рассказывал: «Когда сценарий «Не горюй!» был написан, я отнёс его в Экспериментальное объединение, где худруком был Григорий Чухрай, а директором — Владимир Александрович Познер (отец телеведущего Владимира Познера). Чухрай тогда запустился со своим фильмом, ему надо было надолго уехать, и он попросил меня на время своего отсутствия побыть худруком вместо него. Я согласился. И сам принимал свой сценарий, сам себе делал замечания, сам их исправлял. Познер и главный редактор студии Владимир Огнев мне доверяли и во всём поддерживали.

Познер до этого работал в Америке и во Франции представителем «Экспортфильма», и у него возникла идея снять этот фильм совместно с французами. Он позвонил своему знакомому продюсеру в Париж... Оказалось, что там никто и не слышал про французского писателя Клода Тилье и про роман «Мой дядя Бенжамен». И ещё предупредили, что если они пустятся с нами в плавание, то главного героя должен играть французский актёр. Такое плавание нас не устраивало, и мы решили плыть самостоятельно.

Но звонок Познера не пропал даром. Французы разыскали-таки роман Тилье и сами сняли по нему фильм с французским актёром и певцом Жаком Брелем в главной роли. На фестивале Мар дель Плато в Аргентине оба фильма встретились. Это стало сенсацией: французский и грузинский фильмы по одному и тому же роману.

Сначала показывали французский фильм. Перед просмотром я оставил у портье для французского режиссёра бутылку «Столичной» и баночку чёрной икры в качестве презента — я воспринимал этого француза почти как родственника, брата по крови. Но после десяти минут просмотра смотался из зала, побежал в гостиницу и забрал свой презент обратно.

Когда мы с Резо Габриадзе придумывали для сценария что-то, чего не было в романе, то каждый раз спрашивали себя: а понравилось бы это Клоду Тилье?.. И если нам казалось, что не понравилось бы, отказывались от этого. Так вот, про французский фильм возьму на себя смелость сказать — Клоду Тилье он не понравился бы.

Между прочим, главный приз на том фестивале получил наш «Не горюй!», а приз за лучшую мужскую роль — Вахтанг Кикабидзе«.

Экранизация «Приключений Гекльберри Финна», получившая у Данелии название «Совсем пропащий» (1973 г.), такого успеха не принесла, хотя американские кинокритики признали ленту лучшей экранизацией произведения Марка Твена. В актёрском ансамбле сошлись те же Вахтанг Кикабидзе и Евгений Леонов, Владимир Басов, Ирина Скобцева, Наталья Сайко, Иван Рыжов. Роль Гека Финна исполнил 11-летний Роман Мадянов, вполне убедительно воплотивший образ юного добросердечного бродяги, мечтающего дать свободу негру Джиму. И всё же Америка XIX века в картине получилась ни американской, ни русской, ни грузинской... И Данелия вернулся к современности.

В трагикомедии «Афоня» (1975 г.) режиссёр затронул тему серьёзную и горькую: пьянство, «шабашничество», погоню за «длинным рублём», потерю некоторыми ремесленниками рабочей чести. В год выхода на экраны этот фильм стал, как сейчас говорят, лидером проката: его посмотрели около 63 миллионов зрителей. Образ главного героя, кажется, был целиком взят из жизни: непутёвый 34-летний сантехник Афанасий Борщов (Леонид Куравлёв), неплохой, в общем-то, мужик, с утра до вечера занят не работой, а поиском возможности выпить. Афоня постоянно вымогает у клиентов-жильцов взятки и в материальном плане живёт не хуже других. Его сожительница Тамара, в конце концов, не выдерживает пьянства Афанасия и уходит от него. Попытки как-то наладить личную жизнь проваливаются одна за другой. Точно так же, одна за другой, следуют другие неприятности: драка, привод в милицию, строгий выговор на работе, нотации от более благополучных коллег. Друзей у нашего сантехника нет, есть одни только собутыльники. Мало-помалу Афоня впадает в депрессию, понимая, что молодые годы глупо растрачены, ничего он не нажил, никому и ничего хорошего не сумел дать. Пытаясь заполнить томительную внутреннюю пустоту, Афоня решает вернуться в родную деревню Борщовку, из которой он когда-то уехал в город, позабыв про тётку, вырастившую его вместо матери. На месте выясняется, что, всю свою жизнь поджидая домой милого племянника, тётя Фрося умерла... Афанасий переживает сильнейшее потрясение, крушение последних оставшихся надежд. Жить ему, кажется, уже и незачем. Однако сверкает в этом мире лучик счастья и для таких, как беспутный Афоня: юная Катя Снегирёва (Евгения Симонова), безоглядно полюбившая Афоню таким, каким он был, отыскала его по душевному наитию на провинциальном аэровокзале и открыла дорогу в новую жизнь.

Съёмки этой полюбившейся зрителям картины проходили летом 1974 года в Ярославле. В память об этом в городе работает пивная «Афоня». Там полностью воссоздана общепитовская атмосфера советской эпохи: сок наливают из стеклянных конусов, салфетки стоят в гранёных стаканах, вешалки для одежды прибиты прямо на косяках, а фирменное пиво «Афоня» подаётся в тех самых, легендарных толстостенных пивных кружках по 0,5 литра. В мае 2010 года рядом с пивной открыта скульптура штукатура Коли, которого в фильме так красочно изобразил Евгений Леонов, и самого Афони, а также кота, сидящего на крыше и глядящего сверху на героев. Пишут, что установке этой скульптуры предшествовал длительный социологический опрос, в результате которого Афоня Борщов был выбран киноперсонажем, способным служить олицетворением среднестатистического жителя Ярославля.

Другой вершиной творчества Данелии стал фильм «Осенний марафон» (1979 г.). Драматург Александр Володин назвал свой сценарий «грустной комедией». И вправду, любовные неурядицы доброго, по-своему обаятельного Андрея Павловича Бузыкина (Олег Басилашвили), не находящего сил предпочесть жене молодую любовницу Аллу, не проявляющего необходимой твёрдости ни в работе, ни в быту, — и комичны, и печальны. Симпатичный герой вызывает порой даже презрение своими поступками, такими безнравственными и такими, в сущности, понятными. Марина Неёлова и Наталья Гундарева играют правдиво и трогательно, второстепенные персонажи — неудачливая переводчица (Галина Волчек) и датский профессор-лингвист (Норберт Кухинке) — с подкупающей зоркостью наблюдены в жизни и воплощены в слегка подчёркнутой, мягко-гротескной манере. А Евгений Леонов создал образ соседа-пьяницы просто с устрашающей правдивостью. Пьяная навязчивость, тупая бесцеремонность под видом добродушной простоты сыграны точно, сильно, почти беспощадно. Участник практически всех комедий Георгия Данелии: и благодушный провинциал, обнаруживший у себя 33-й зуб, и русский, почти что сказочный солдат, следующий в Кутаис, и американский авантюрист, путешествующий на плоту с Геком Финном, артист редчайшего комедийного дарования — Леонов всюду Леонов, а образы его на удивление многообразны. Вспомним его роли, сыгранные у других режиссёров — Ламме Гудзак в «Легенде о Тиле» (1976 г.) или бригадир Василий Потапов в «Премии» (1974 г.).

Комедии Георгия Данелии остры и гуманны по мысли, безукоризненны по вкусу, разнообразны и правдивы. Недаром в своё время они собрали рекордное количество премий, дипломов, призов и других поощрений на множестве всесоюзных и международных фестивалей.

Известный режиссёр Леонид Гайдай, продолжительное время сотрудничавший с троицей своих комедийных героев (Евгений Моргунов, Георгий Вицин, Юрий Никулин), в 1971 году отошёл от современности. Экранизация романа И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» была, в основном, удачна. Картину впоследствии признали одной из лучших работ Гайдая — конечно, во многом благодаря блистательному актёрскому ансамблю. В этом двухсерийном фильме заняты Сергей Филиппов, Михаил Пуговкин, Наталья Крачковская, Савелий Крамаров, Владимир Этуш, Нина Гребешкова и другие «звёзды» советского киноэкрана. Экранизация пьесы Михаила Булгакова «Иван Васильевич», получившая у Гайдая название «Иван Васильевич меняет профессию» (1973 г.) тоже имеет множество достоинств, однако, по мнению киноведа Ростислава Юренева, не вполне вмещает сатирический пафос первоисточника. Соединение нескольких рассказов Михаила Зощенко в комедии «Не может быть!» (1975 г.), по словам того же Юренева, не принесло желаемых результатов: «фирменный» литературный юмор Зощенко как-то стёрся, поблёк, а попытка восполнить его кинематографическими приёмами привела к потере обаяния неповторимого, тонкого и горького юмора писателя. Ещё менее удачной была постановка гоголевского «Ревизора» под наименованием «Инкогнито из Петербурга» (1977 г.). Стоит ли доказывать, что старание сделать Николая Васильевича Гоголя смешнее, чем на самом деле, не только обречено на неудачу, но и вообще слишком самонадеянно. В результате знаменитый «Ревизор» потерял свою глубину и даже оказался... скучноватым.

Само собой разумеется, обращение Леонида Гайдая к классике, особенно советской — к Ильфу и Петрову, к Булгакову, к Зощенко, — нужно приветствовать. Однако стоит при этом иметь в виду, что обращение к классике требует огромной серьёзности, бережности и взыскательного вкуса, что Гайдаю не всегда удавалось.

В завершение нужно, наверное, отметить, что раньше лучшие советские комедии почти всегда были современными. А в 1970-е годы среди лучших кинолент жанра оказалось много произведений, построенных на материале прошлых лет. Это, конечно, «Чудаки» (1974 г.) режиссёра Эльдара Шенгелая, фантастическая притча из жизни грузинской деревни начала ХХ века. По словам профессора Высшей школы экономики Сергея Медведева, «фильм Эльдара Шенгелая „Чудаки“ надо смотреть прежде всего потому, что там сделано гениальное изобретение: любовь — вертикальна, любовь обладает мощной подъёмной силой. У этого изобретения есть очень много интертекстов, много ассоциаций, начиная от христианских — метафорика креста — и кончая фрейдистским — учением о сублимации. Есть очень много художественных интертекстов, скажем, влюблённые Марка Шагала, парящие над Витебском, — то же самое: подъёмная сила любви. Но через эту метафору, может быть, мы можем прозреть некую общую роль грузинского кино, грузинской культуры в советской культуре и в нынешнем общественном сознании... В этом фильме собраны лучшие силы грузинского кино, сценарист — Резо Габриадзе, режиссёр — один из братьев Шенгелая — Эльдар Шенгелая. Между прочим, Габриадзе и Шенгелая получили в своё время премию Грузинской ассоциации воздухоплавания за то, что создали в кино образ первых грузинских воздухоплавателей. Композиторы — Гия Канчели, Джансуг Кахидзе, замечательные грузинские актёры. Так что в этом фильме — грустном, трагичном, может быть, и комичном, весёлом, трогающем — собрано всё то, чем Грузия так дорога советскому и постсоветскому сердцу...»

Конечно же, стоит посмотреть мюзикл «Мелодии Верийского квартала» (1973 г.) и «Мачеха Саманишвили» (1977 г.) Георгия Шенгелая — того же, примерно, времени. К ним надо прибавить очаровательную «Первую ласточку» (1975 г.), снятую Наной Мчедлидзе — о первой грузинской футбольной команде, тоже начала ХХ века. Стиль «ретро» (ироническое, иногда ностальгическое изображение недавнего прошлого) принёс хорошие плоды, особенно в Грузии. О безвозвратном прошлом здешним режиссёрам очень часто хочется рассказывать с доброй и грустной улыбкой. Ничего противоестественного в этом, конечно, нет. Разнообразие сюжетов, художественных приёмов и настроений — признак плодотворного развития кинематографии как вида искусства. Можно было бы посетовать, что не все советские комедии обсуждаемого периода получились столь удачными, но будем справедливы: в один ряд с комедиями Рязанова, Данелии и Гайдая можно поставить «Семь невест ефрейтора Збруева» (1971 г.) режиссёра Виталия Мельникова, «Уходя уходи» (1979 г.) Виктора Трегубовича, «Вас ожидает гражданка Никанорова» (1978 г.) Леонида Марягина, «Позови меня в даль светлую» (1977 г.) режиссёра Станислава Любшина по одноимённой киноповести Василия Шукшина, а также ряд милых и поучительных комедий для детей: «По секрету всему свету» (1976 г.), «Усатый нянь» (1977 г.), «Три весёлые смены» (1977 г.) и другие.

Имея подобный фонд произведений кинематографии, можно чувствовать себя относительно спокойно: у нынешнего молодого поколения есть реальный шанс воспитать в себе не только достойное чувство юмора, но и достойный художественный вкус. Немного больше внимательности, открытости, восприимчивости, готовности учиться лучшему у лучших — и всё у нас будет в порядке.

Маргарита Серебрянская,

председатель Общественного Союза «Совесть»

Источники:

«Чудесное окно», Р. Юренев, М., 1983 г.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Ирония_судьбы,_или_С_лёгким_паром!

https://ru.wikipedia.org/wiki/Гараж_(фильм,_1979)

https://tvkultura.ru/brand/show/brand_id/24808/